- 18+
3/10 Заповеди: Не лги. Не прелюбодействуй. Не убий
3/10 Заповеди: Не лги. Не прелюбодействуй. Не убий.
Режиссер, автор инсценировки - Андреас Мерц-Райков
Перевод - Екатерина Райкова-Мерц
Автор сценографии, художник по костюмам - Надежда Осипова
Художник по свету - Алексей Хорошев
Музыкальный руководитель постановки - заслуженный работник культуры РФ
Татьяна Виноградова
Балетмейстер - Ирина Ткаченко
В основе постановки лежат три серии известного многосерийного фильма
Кшиштофа Кесьлёвского «Декалог». В своём многосерийном телефильме 80-х
годов «Декалог» Кшиштоф Кесьлёвский, польский сценарист и
кинорежиссер, размышляет на тему «десяти заповедей» с точки зрения
Польши 1987-го года. А потому каждая из серий, так или иначе, связана
с соответствующим библейским предписанием – хоть и не напрямую, а чаще
всего в свободной форме.
«Фильмы должны были соотноситься с заповедями примерно в той же
степени, в которой заповеди соотносятся с нашей жизнью. Нам известно,
что эти – уже пару тысяч лет существующие – заповеди, десять
предложений, которые, по сути, не ставятся под вопрос ни одной
философской системой, ни одной идеологией, тем не менее, каждый день
нарушаются», — Кшиштоф Кесьлёвский.
По мнению авторов спектакля, цель Кесьлёвского не морализаторство. Его
истории показывают нам обычных людей, которые по совершенно разным
причинам нарушают заповеди в своей жизни – кто-то из алчности, кто-то
ради любви, а кто-то - следуя своему пониманию справедливости. При
этом он не стремится продемонстрировать нам, какое поведение с его
точки зрения хорошее, а какое плохое – наоборот, для него важнее
вызвать эмпатию к своим персонажам, и, оставив открытым вопрос о добре
и зле, передать его на размышление зрителям.
«Наша постановка концентрируется на трех из десяти частей: Не лги. Не
прелюбодействуй. Не убей, - рассказывает режиссер Андреас Мерц-Райков,
- Каждый персонаж страдает от чувства бессмысленности – которое, тем
не менее, снова и снова окрыляет их надеждой, заставляя искать
доказательства того, что жизнью уготовано для них нечто большее,
нежели серая летаргия, окружающая их. Каждый из них ведёт
экзистенциальную борьбу. И каждого ждёт не менее экзистенциальное
поражение. Кесьлёвский показывает нам, что общество может не просто
слепо следовать своим моральным установкам, но что оно должно также не
упускать из виду и человека, которого собирается судить по этим
меркам».
Связаны же все истории одним общим местом, в котором завязывается
действие каждого из десяти эпизодов: это пригородный район панельных
многоэтажек в Варшаве. Именно здесь, среди серой анонимности
однотипных бетонных плит, Кесьлёвский отправляет своих персонажей в
путешествие по «этическому аду» – словно хочет тем самым дать нам
понять, что речь здесь идёт не об отдельных судьбах, а о том, что
конфликты его героев касаются, прежде всего, и нас самих, ведь и мы
каждый день, осознаём мы это или нет, оказываемся в аналогичных
ситуациях принятия решений.
«Помните, рядом с вами тоже живут люди. И то, что вы делаете, будет
иметь последствия не только для вас самих, но и для тех, кто рядом, а
также для тех, о существовании кого вы, может быть, даже и не
догадываетесь», — говорил Кесьлёвский.